Юрий Котов, директор крупнейшей в Кузбассе Томь-Усинской ГРЭС, в интервью sibgenco.online рассказал о том, какой будет вторая жизнь станции. Начавшаяся в 2014 и продолжившаяся в 2020 году модернизация позволит повысить объем установленной мощности, сократить объем вредных выбросов в атмосферу до 30%, снизить тепловое воздействие на реку Томь и добиться серьезного экономического эффекта.

— В следующем году Томь-Усинская ГРЭС отметит свое 65-летие. В каком состоянии станция подходит к очередному юбилею?

— В сильно омоложенном. В 2014 году по первой федеральной программе модернизации мощности полностью были обновлены два блока. К 2023 году, уже по второй федеральной программе, к ним добавятся еще два. Таким образом, 4 из 9 пройдут глубокую модернизацию, а пять оставшихся будут модернизированы к 2028 году. Надеемся, что к 70-летнему юбилею станция будет как новенькая.

— То есть модернизация существенно продлит жизнь Томь-Усинской ГРЭС?

— Я бы сказал: сохранит. К моменту отбора мощности для первой федеральной программы ресурс некоторых блоков крупнейшей электростанции Южной Сибири был практически выработан. Маячила угроза консервации отдельных блоков, а сохранившиеся остались бы для покрытия пиковых нагрузок. К счастью, этого не произошло. Сегодня мы спокойно смотрим в будущее: проведенная модернизация добавит станции еще минимум 30 лет жизни, поэтому наша ГРЭС имеет хороший шанс отметить 100-летний юбилей.

— Какое значение Томь-Усинская ГРЭС имеет для энергосистемы Сибири? Кто ваш основной потребитель?

— До 2019 года для юга Кузбасса и особенно для промышленных предприятий города Новокузнецка Томь-Усинская ГРЭС являлась основным источником электрической энергии. На сегодняшний день завершена реконструкция и модернизация электрических сетей. Теперь Томь-Усинская ГРЭС на равных правах с остальными участниками рынка продаёт электроэнергию всей Сибири.

— Какие экологические задачи решит, если решит, глубокая модернизация оборудования на станции?

— Во-первых, уменьшится объем вредных выбросов. Технические характеристики эксплуатации новых котлов гарантируют в целом снижение загрязняющих веществ на 10%, а по отдельным категориям — до 30%. Благодаря строительству трех 90-метровых градирен тепловое воздействие на реку Томь сократится в 2 раза, это положительно скажется на всей речной экосистеме. Увеличится количество и разнообразие всех видов рыбы.

Также от градирен мы рассчитываем получить и серьезный экономический эффект: у нас сократится забор воды для технических нужд и соответственно плата за него. Для примера на Беловской ГРЭС, где внедрена оборотная система водоснабжения, расходы сегодня на 2 порядка меньше, чем у нас. А мы ежегодно платим за воду до полумиллиарда рублей.

— А есть ли какие-то подвижки в вопросе реализации накопленных золошлаковых материалов (ЗШМ)?

— Это больной вопрос. В настоящий момент на нашем золоотвале складировано более 30 миллионов тонн золошлаков, приходиться увеличивать емкость полигона за счет высоты дамбы. При этом очевидно, что золошлаковые материалы могут быть использованы в дорожном строительстве, при производстве широкого спектра материалов: цемента, бетона, кирпича и так далее. Это экономически выгодно! Я все жду, когда случится прецедент, и первая крупная компания перейдет на наш дешевый материал, почувствует эффект: стоимость километра автодороги существенно сократится, а дальше возникнет цепная реакция, сформируется спрос на ЗШМ. Но для этого нужна реальная конкуренция в строительной отрасли, заинтересованность в новых технологиях. Уверен, что в Кузбассе использование золошлаковых материалов в дальнейшем производстве вполне экономично и оправданно.

— В преддверии большой стройки на Томь-Усинской ГРЭС активно обсуждался проект строительства тепломагистрали от станции до Новокузнецка с последующим замещением Кузнецкой ТЭЦ.

— Проведенное технико-экономическое обоснование показало, что бюджет этого проекта превысит 16 млрд рублей, то есть он просто не окупаемый. Изучался второй вариант частичного замещения Кузнецкой ТЭЦ, но он оказался немногим дешевле первого — порядка 14 млрд. рублей. Я думаю, что такого рода крупные инвестиционные проекты можно реализовать как государственно-частное партнерство, в противном случае они откладываются в долгий ящик.

— А лично вам, как технарю, проект нравится? Все-таки продолжительность магистрали 25 километров.

— Это не расстояние, тут как раз все решаемо. Чтобы более четко ответить на ваш вопрос, нужно понимать, какие задачи будет решать обновленная станция. Если электроэнергия от Томь-Усинская ГРЭС будет востребована потребителями, то строить тепломагистраль в город Новокузнецк не имеет смысла. При другой ситуации проект замещения Кузнецкой ТЭЦ даст хороший экономический эффект.

— А планируется, что после модернизации станция выйдет на проектную мощность?

— Мы рассчитываем, что ее потенциал даже увеличится, минимум, на 10%.

— А такая потребность существует? Вы прогнозируете в обозримой перспективе серьезный рост электропотребления в регионе?

— Существенного роста потребления не прогнозирую, но ожидаю снижения производства конкурирующими теплоэлектростанциями.

— Я знаю, что одним из серьезных вызовов в энергетике сегодня является дефицит квалифицированных кадров. Ощущается ли он на Томь-Усинской ГРЭС?

— Не только квалифицированных, но и неквалифицированных, к сожалению. Нам не хватает примерно 10% персонала.

— Как решаете проблему?

— Финансовыми выплатами. Когда меньше людей, чем требуется, неизбежны переработки и соответственно компенсации. В 4 квартале 2021 года и в 1 квартале 2022 года увеличены доплаты оперативному персоналу основных цехов на 20% от оклада и 15% — дневному персоналу. Плюс идет доплата за отсутствующих рабочих и инженерно-технических работников, люди частично берут нагрузку на себя и соответственно больше получают.

— Но человеческий ресурс конечен.

— Это правда, поэтому проблему нужно решать глобально. В компании есть программы по привлечению молодых специалистов из других регионов, но они действенны для крупных городов. В наши маленькие провинциальные поселения молодежь ехать не хочет, ну, только если рыбак кто или охотник, впрочем, таких единицы. И это проблема. Без социально-материального поощрения задачу не решим.

— А как же профессиональные династии? Мыски – крупная комсомольская стройка, здесь живут энергетики. Логично пытаться привлечь их детей работать на станцию.

— Во времена СССР, когда проблема дефицита кадров только намечалась, наше предприятие отправляло детей своих сотрудников учиться в профильный институт, оплачивало учебу, компенсировало траты на жилье. Мы изучаем этот опыт, знаю, что в каких-то регионах его частично перенимают. Рано или поздно все равно мы к этому придем, потому что самое разумное — вкладывать в династию. Если родители живут здесь, дети тоже будут готовы вернуться на каких-то условиях. Во всяком случае, это логичнее, чем приглашать людей со стороны.

Конечно, главным магнитом работы на таком предприятии, как наше, было бесплатное жилье. Сейчас раздавать квартиры невозможно, но можно, например, компенсировать процент по ипотеке, искать другие варианты мотивации. Мы изучаем все варианты, думаем, что к чему-то придем.

— А что вызывает у вас оптимизм?

— Можно горько пошутить, что оптимизм вызывает увеличение пенсионного возраста: на станции работает в среднем 50-летний персонал, а значит, в запасе есть, минимум, лет 15. А, если серьезно, сегодня уже многое поменялось, создан костяк молодых грамотных руководителей, которые, несмотря на текучку и другие проблемы, контролируют все процессы, обучают молодых. Далее, после проведенной модернизации работать на обновленном оборудовании будет лучше, повысится безопасность, комфорт условий труда. Будет меньше поломок, а значит, сократится ремонтный фонд. Высвободится дополнительные средства, часть которых можно будет использовать для стимулирования коллектива. Все это в совокупности и вызывает оптимизм.

https://sibgenco.online