Нефтегазодобытчики категорически против. Вице-президент «Роснефти» Лариса Каланда в письме в Комитет по энергетике Госдумы прогнозирует разрушительные последствия для добычи нефти и газа при введении данного условия и называет их «карательными».

В СМИ появился ряд анонимных статей, в которых инициатива Александра Романихина называлась абсурдной и лжепатриотичной, как непатриотичная езда автора на «Мерседесе» (что он категорически отрицает).

На чем ездит эксперт, не очень интересно. Важнее, что в защиту своей позиции Александр Романихин приводит следующие аргументы: опыт разработки месторождений на условия Соглашений о разделе продукции (СРП); опыт Китая и Норвегии, создавших с нуля производство нефтегазового оборудования; и опыт Ирана, где законодательно установлена доля национальных поставщиков не менее 50% во всех нефтегазовых проектах с участием иностранных инвесторов.

В нормативных документах о СРП действительна была норма, что доля российских предприятий в общем объеме подрядных работ должна составлять не менее 70%. Романихин пишет: «С отказом от режима СРП, к сожалению, исчезли и обязательства недропользователей по отношению к национальной промышленности. Как это часто случается, с водой выплеснули ребенка». Сразу вспоминается бессмертное из Горького «А был ли мальчик-то? Может, мальчика и не было?!»

О СРПовском «мальчике» экономисты писали так: «Эта норма имеет ряд оговорок, в результате чего на практике инвестор может избежать ее выполнения. В частности, в законе содержится требование к конкурентоспособности российского оборудования по срокам поставок и качеству, но отсутствует требование к конкурентоспособности зарубежного оборудования по цене. В этих условиях возмещение расходов на осуществление подрядных работ из компенсационной продукции не стимулирует оператора проекта к закупкам оборудования и материалов по минимальным ценам. При этом в законе о СРП не определены санкции в отношении оператора за несоблюдение квоты по размещению заказов на российских предприятиях» (А. Лытаева и А. Токарева «Подход к выбору и оценке условий соглашений о разделе продукции при реализации проектов нефтедобычи» (Новосибирский госуниверситет, Институт экономики и организации промышленного производства СО РАН).

Вице-президент Института национальной стратегии Виктор Милитарев высказался еще более определенно: «Заказов от операторов СРП российская промышленность, можно сказать, так и не дождалась. Доля их в общем портфеле контрактов российских предприятий, связанных договорами с СРП, ничтожно мала. Российскими предприятиями выполняются самые финансово невыгодные заказы. Самая простая схема, по которой заказ достается действительно зарегистрированной в России фирмочке, у которой весь штат состоит из секретарши, директора и бухгалтера, да и то совместителя. А уже эта отечественная компания направляет дальше заказ за границу».

Есть много других документов, из которых следует, что под прикрытием режима СРП шел откровенный грабеж России.

В машиностроительной державе Иран, на которую предлагает равняться Романихин, сами чиновники признаются, что реализация закона о 50% идет «непросто».

А вот в успешно создавших нефтегазовое машиностроение Норвегии и Китае, который во все возрастающих количествах экспортирует нефтегазовое оборудование в Россию, подобной обязательной нормы нет. Зато там есть реальная ответственность производителей за качество продукции. А в России как сорок лет назад КАМАЗ не заводился при минус 40ºС, так и сейчас не заводится. Трактора на Колыме или Чукотке вообще заводят один раз осенью и до мая только подливают топливо. А за продажу некачественного дизельного топлива на северах убивают, так как повторно зимой заглохший дизель запустить нельзя и люди могут быть обречены на замерзание. Ну а 70 процентов квоты – это фактически радикальное увеличение вероятности замерзнуть… Или это не понимает автор законопроекта, никогда не работавший в условиях крайнего севера?

В интервью Агентству нефтегазовой информации, Александр Романихин вынужден был признать, что «в освоении нефтегазового шельфа наша страна сильно отстала. Если в СССР была группа заводов, изготавливающих такое оборудование, то за два последних десятилетия работы были свернуты». Но если заводов нет, то как закупать у них оборудование?! Ограничения на зарубежные закупки оборудования при отсутствии в России производителей такого оборудования вынудят нефтегазовые компании либо обходить закон, либо использовать машины, заведомо не отвечающие экстремальной эксплуатации на шельфе. А такая схема чревата серийными поломками и серьезными авариями.

Сами нефтегазодобытчики говорят, что качество некоторой российской техники еще более ухудшилось вследствие снижения квалификации набранного из мигрантов персонала.

Впрочем, не все так плохо. К трубам российского производства у разработчиков северных месторождений нет претензий. Довольны они и арматурой Алексинского завода. Вот только заведомый брак покупать не хотят. «А мы их заставим законодательно», − резюме инициативы Романихина.

Однако в системе «заставим» всегда присутствует чиновник, который может «заставить», а может и «не заставить». Это зависит от степени его коррумпированности, а с коррупцией в России полный порядок. Но, похоже, такой уважаемый эксперт как Александр Романихин сам не замечает, что действует в интересах коррупционной вертикали.

Хотя сам он заявляет о «деградации» предприятий нефтегазового машиностроения, реально ситуация обстоит совсем не так печально. Инвестиции только в нефтяную отрасль в 2002 году составили 6 млрд долл., а в 2013 году − 57 млрд долл., при этом импортные поставки нефтегазового оборудования составляют только 25% рынка (может поэтому Романихин говорит только о шельфовых проектах!). В стране реализуются сотни новых проектов по выпуску такого оборудования, хотя в некоторых сегментах зарубежной технике действительно нет альтернативы. Но и в Норвегии, и в Китае проблему развития национальной промышленности решают не квотами, а предоставлением компаниям кредитов на льготной основе, поддержке в приобретении оборудования в лизинг (Норвегия), высокими пошлина на импорт (США), системой дотаций под инвестпроекты и созданием фондов для технической модернизации и НИОКР (Китай). Если же по примеру Ирана вновь вводить «квоты», то выльются они во взятки чиновникам и поддержку собственников, не умеющих выпускать качественную продукцию и работать даже на быстро растущем рынке. Такие собственники действительно быстро «деградируют».