Директор по реализации золошлаковых материалов Сибирской генерирующей компании Петр Саньков в интервью sibgenco.online назвал ТОП-3 отраслей, которые нуждаются в золе, и рассказал о новой инвестиционной программе компании, которая позволит кратно увеличить отгрузку сырья потенциальным потребителям.

— Сибирская генерирующая компания является крупнейшим производителем золы-уноса на российском рынке?

— Безусловно, мы лидеры рынка, больше нас золы никто не производит и не продает. Впрочем, публичных цифр, какого-то открытого исследования на эту тему я не видел, и не все генерации, как мы, публикуют отчетность по золошлаковым материалам. При этом совершенно точно угольные энергетические компании не являются конкурентами, потому что преимущественно находятся в разных регионах и не пересекаются. Это позволяет эффективно взаимодействовать, формировать и развивать национальный рынок золы.

— После того, как в контур СГК перешла крупнейшая в стране Рефтинская ГРЭС, объем золы, произведенный компанией, увеличился?

— Вырос в два раза. Сейчас станции СГК производят около 8 млн тонн золошлаковых материалов, из них порядка 600 тысяч тонн золы удается реализовать коммерческим образом. С учетом того, что мы занимаемся этим только последние два-три года, и рынок до сих пор находится в зачаточном состоянии, это отличный результат. Можно сказать, что мы делаем уверенные и даже размашистые шаги вперед.

Нужно добавить, что не на всех станциях СГК есть системы отбора и отгрузки золы-уноса. А те, что есть, далеко не всегда отвечают современным реалиям. Мы уже приближаемся к 60% реализации общего объема возможной к отгрузке золы-уноса и скоро достигнем потолка. Поэтому нам не обойтись без строительства новых систем отгрузки на крупных объектах генерации.

Сейчас у нас разработана и принята программа модернизации станций для увеличения отпускной способности вторичного сырья потребителям. Пилотный проект строительства начат на Кемеровской ГРЭС. И тут важно подчеркнуть, что сегодня ни одна станция в Кузбассе не оснащена системой сбора и отгрузки золы. Между тем, спрос на этот продукт на региональном рынке довольно высок, и, чтобы удовлетворить его, мы вынуждены доставлять золу из Новосибирска. Даже с таким транспортным плечом она оказывается востребованной. Когда мы построим системы сбора и отгрузки на кемеровских станциях, это снизит транспортные расходы и соответственно повысит привлекательность нашего сырья. — На каких еще станциях будут построены системы сбора и отгрузки золы?

— Проект распространится на все станции в экономически развитых центрах. Речь идет о Кузбассе, Красноярске, Новосибирске, Барнауле, Приморье. По нашим расчетам, все вложения будут экономически эффективными за счет увеличения объемов реализации золы-уноса.

— Какой горизонт планирования этих проектов?

— 2028-2029 годы, когда отгрузка золы системно будет идти с десятка станций СГК. — Какие станции в контуре СГК сегодня обеспечивают такие объемы?

— В первую очередь это, конечно, Рефтинская ГРЭС, на которую приходится до полумиллиона тонн. Хорошие результаты показывают Новосибирская ТЭЦ-5, Барнаульская ТЭЦ-3, Абаканская ТЭЦ. И мы видим ясные перспективы у Новосибирской ТЭЦ-3 и всех трех красноярских станций.

Кстати, Красноярская ТЭЦ-1 до реализации проекта ДПМ ежегодно имела возможность отгружать до 40 тысяч тонн золы. Сейчас этот показатель сократился до 5-10 тысяч тонн, но после реконструкции через 2 года станция выйдет на прежние объемы и, надеемся, превзойдет их. — Когда вы говорите об увеличении объема отгрузки золы, вы, очевидно, рассчитываете на какой-то устойчивый спрос?

— Конечно, мы прогнозируем стабильный рост спроса на наш продукт, в связи с чем рассматриваем самые смелые инвестпроекты. Например, есть Красноярская ТЭЦ-2, у которой все хорошо с производством золы, но малоёмкий силос не позволяет отгружать более 2-3 автомобилей в сутки, и это сказывается на спросе. Сейчас мы рассматриваем совместный проект с компанией «Сибирский цемент», который предполагает автоматическую транспортировку золы непосредственно на завод по системе пневмотранспорта. Может получиться уникальная история, когда два предприятия из разных сфер экономики будут связаны не просто смежными узами, а физическим трубопроводом. Пока идут расчеты, если экономическая целесообразность будет доказана, приступим к реализации. Если нет, будем наращивать отгрузку привычным способом — автотранспортом.

— Сибирская генерирующая компания и Ассоциация «Р.О.С.АСФАЛЬТ» объявили о начале совместной работы по разработке предварительного национального стандарта в области применения золошлаков в дорожном строительстве. Что это даст?

— Это еще одно перспективное направление реализации золошлаковых материалов. Чтобы активнее использовать их в дорожном строительстве, нужен единый стандарт (ПНСТ), а впоследствии — ГОСТ, который позволит заказчикам, проектировщикам закладывать использование ЗШМ уже на этапе подготовки проекта. Вместе с «Р.О.С.АСФАЛЬТ» мы реализуем дорожную карту Росавтодора по реализации пилотных проектов строительства дорог с использованием ЗШМ. Стандарт же позволит перейти от пилотных проектов к системному использованию золошлаков в дорожном строительстве.

Другие наши партнеры — ассоциация АРВИС, объединяющая угольные генерации, занимается подготовкой законопроектов, обязывающих застройщиков при проектировании объектов капитального строительства и реконструкции с привлечением средств бюджета в обязательном порядке осуществлять технико-экономическую оценку возможности использования золошлаков. Если перевести на простой язык, то проектировщик должен учитывать, что в округе есть наши материалы, и он должен рассчитать экономическую целесообразность их использования наряду с другими. — То есть эта законодательная норма не обязывает использовать, а обязывает учитывать и рассчитывать?

— Абсолютно верно. Никого принуждать нельзя. Но если расчеты показывают, что применение наших ЗШМ экономически и технологически целесообразно, но при этом в проекте появляются другие, более дорогие материалы, то должна возникать ответственность за неэффективное использование бюджетных средств. Если наши золошлаки лежат готовые к выемке в нескольких километрах и полностью отвечают стандартам, то уважаемые строители не могут игнорировать данный факт. Это единственно правильный подход в условиях экономики замкнутого цикла и развития рынка вторичного использования сырья. — Как выглядит ТОП отраслей промышленности, где используется зола и золошлаковые материалы?

— Во всем мире основные потребители золы — это производители стройматериалов, главным образом — цемента. Причем уровень вовлеченности цементной промышленности за границей таков, что производственные линии часто строятся прямо на территории станций. В частности, это распространенная практика в Китае, наши партнеры пригласили нас этим летом на экскурсию, чтобы продемонстрировать, как у них все устроено.

В России золу активнее всего используют производители бетона. Самым ярким примером может служить Рефтинский завод изделий из газозолобетона — «Теплит», который использует золу-уноса Рефтинской ГРЭС для изготовления своей продукции. Вообще рынку золы в Свердловской области уже больше трети века, и наши материалы хорошо зарекомендовали себя, доказав свое качество и безопасность.

Еще один хороший пример — завод «Технофлекс» — производственный кластер в кузбасском городе Юрге, который входит в международный холдинг «Технониколь», включающий почти 60 заводов. Это один из партнеров СГК, применяющий в своем производстве в качестве сырья буроугольную золу-уноса, которой с 2017 года сюда поставлено свыше 173 тысяч тонн.

Следующая отрасль хозяйства — дорожное строительство с использованием гидратированных золошлаков. Здесь главная составляющая эффективности — плечо доставки, которое не должно превышать 50 километров. Это хороший ориентир и для нас, мы понимаем примерный радиус возможного использования наших ЗШМ при реализации крупных инфраструктурных проектов. Нами проводились оценки максимально возможного процента вовлечения золошлаков в дорожную отрасль, и, согласно международной практике, он не превышает 20%. Что делать с остальными золошлаками? Использовать для рекультивации земель, как обычный грунт. Только техногенного происхождения, как и записано в ГОСТ.

Недавно был очередной случай в Канске, где существует системная проблема, связанная с залежами лигнина. Время от времени происходит его самовозгорание, что приводит к ухудшению экологической ситуации вплоть до объявления режима «черного неба». Администрация города неоднократно обращалась к нашей компании с просьбой оперативно предоставить наши гидратированные ЗШМ для борьбы с прогарами. Мы откликаемся, поставляем материал и таким образом помогаем в тушении очагов возгорания. Вот неочевидный, локальный, но очень эффективный вариант использования наших золошлаков.

И, наконец, третий вариант использования связан с глубокой переработкой ЗШМ. Многие в курсе, что, если нашу золу разложить на составляющие элементы, можно получить различные востребованные в других отраслях продукты. Например, зола Рефтинской ГРЭС содержит большое количество оксида алюминия. В теории это может стать основой для получения бокситов, которые нужны цветной металлургии. Это могла быть чрезвычайно прибыльная переработка, которая закрыла бы вопросы, связанные с импортом сырья из-за рубежа. Но мы понимаем, что существующие технологии сопряжены с серьезными токсичными отходами, которые требуют сложной утилизации. Поэтому, несмотря на все кажущиеся плюсы, мы очень аккуратно подходим к этому проекту. Нам важна репутация производителя безопасных золы и ЗШМ, и мы не хотим генерировать новые продукты, возможно, вредные для окружающей среды. — То есть от переработки отказались?

— Пока проект по извлечению сырья для бокситов «на паузе». При этом мы инициировали разработку и изготовление установки для сепарации золошлаков и извлечения щебня, песка и магнитосодержащих фракций, которые, например, используются на предприятиях СУЭК для обогащения углей. Мы хотим провести полноценные промышленные испытания и достичь экономической эффективности для масштабирования этого направления.

— Главная проблема любого российского рынка — отсутствие сервиса. Что вы предпринимаете для привлечения клиентов, потенциальных потребителей золы?

— В этом направлении у нас тоже есть подвижки. Я уже сказал, что самый интересный для нас рынок — строительный. Но его особенность заключается в том, что он оживает летом (как раз сейчас начинает в полной мере разворачиваться), а мы производим основной объем золы зимой. При этом производители цемента и бетона не работают на склад, но хотят гарантированно «с колес» иметь необходимый объем материалов. Поэтому в рамках нашей собственной стратегии развития мы инвестируем в строительство новых систем отгрузки золы уже с емкостями хранения, чтобы обеспечить потребителям бесперебойную отгрузку сырья.

Наше производство золы находится далеко от двух главных строительных центров — Москвы и Санкт-Петербурга. И нам важно доставить нашу золу сюда по конкурентоспособной цене с учетом всех логистических сложностей. Поэтому сейчас занимаемся созданием экономических моделей, рассматриваем возможность создания собственного вагонного парка для доставки золы-уноса с Рефтинской ГРЭС в центральную Россию. Совместно с китайскими партнерами рассчитываем стоимость перевалочных хабов, где могли бы произвести определенное накопление сырья. Тогда местные потребители будут знать, что неподалеку есть склад с гарантированным объемом. И тогда не нужна будет существующая сложная логистическая цепочка с заказом вагонов из другого региона, которые еще потом где-то нужно разгрузить, складировать и только потом перевалить золу в автотранспорт и довезти до места переработки. Долго и дорого. А мы стремимся к повышению качества услуги, обеспечивая полный цикл доставки золы от силосов до покупателей. В Красноярске, например, мы даже приобрели собственный цементовоз для бесперебойной поставки золы-уноса местным потребителям. — Стратегия по реализации золы и золошлаковых материалов предполагает эволюционную динамику увеличения объемов или вы надеетесь на рывок?

— Предпосылок для скачков или рывков в краткосрочной перспективе нет. Становление рынка переработки продуктов сжигания угля — это долгая история. В большинстве стран процесс развития нормативной базы, которая спровоцировала разворот экономик в сторону переработки вторичных ресурсов, занимал десятки лет. Другое дело, что у нас такого лага нет. Нужно повышать привлекательность угольной энергетики здесь и сейчас, заменять использование естественных материалов на вторичные ресурсы, снижать воздействие на окружающую среду. А значит, нам, энергетикам, придется двигаться значительно быстрее.

https://sibgenco.online